В журнале «Дочки-матери» АиФ  за февраль 2006 года, под рубрикой «Конкурс рассказа», опубликован рассказ «Удачная покупка». Это небольшая история о женском одиночестве и попытке найти свое счастье. Галину Анатольевну Клячкину, автора произведения, хорошо знают в г.Шумерле. Она более 30 лет работает с юными читателями в городской детской модельной библиотеке имени С.Я. Маршака. Каждому их них отдает частичку своей души, своих знаний и любви. И те, кого она окружает своим вниманием и добротой, платят ей взаимностью. Она – настоящий профессионал своего дела, Библиотекарь с большой буквы, педагог, психолог. Сколько творческих задумок привносит она в жизнь библиотеки! Галина Анатольевна – автор многих библиотечных сценариев, большой любитель поэзии. В минуту откровения пишет стихи, которые не раз публиковались в газете «Вперед».

ЛЮБАШЕ было уже за тридцать, но до «сороковника» было ещё далеко. «Замечатель­ный возраст!» – горячо говори­ла Любашина тётя – гинеколог по профессии. Тёте было хоро­шо за пятьдесят, но она моло­дилась, одевалась по-девичьи, ярко красилась и была заму­жем за Любашиным ровесни­ком. О том, что племянница всё ещё девственница, тётя даже не подозревала.

Своим девическим положе­нием Люба особо не тяготи­лась. Тягостными были выход­ные дни и встречи с подругами, полностью погрязшими в быте, мужьях, детях. Особенно в де­тях. Люба втайне любила де­тей и боялась их. В последнее время ей по ночам стали  сниться малыши.

В понедельник, попивая чаёк под домашние печеньица, тётя, заскочившая на минутку, второй час обсуждала Любашин замечательный возраст, в котором давно пора завести ребёнка. Тётя настаивала, будто, не заведи дитя сегодня, завтра Любе не достанется в жизни чего-то главного. Любашина мама – полная противоположность яркой сестре – тихая и рано увядшая женщина – осторожно возражала:

– Жанночка, ты пойми, Лю­бочка же не замужем...

Но тётя уже оседлала люби­мого конька и развивала тему.

– Я не предлагаю ей замуже­ство. У современной женщины, слава богу, и без замужества есть варианты. Искусственное оплодотворение, например. Но я всё-таки за естественность, а потому, Люба, не тяни; не тяни с ребёнком. Есть такое понятие –биологические часы, и...

Люба поплотнее закрыла дверь в свою комнату, чтобы спрятаться от нескончаемого монолога. Признаться в том, что она и сама горячо хочет иметь ребёнка, нелепо. А уж произне­сти вслух, что девственна, – на­смешить всех. Ещё через час тётка ушла, и Люба решила про­ветриться, сходить к соседке, живущей этажом выше.

Вера – полная, невысокая блондинка в коротком халати­ке, с блестящим от крема лицом – всем видом изобразила ра­дость, открыв Любаше дверь.

– Ну что, опять тётка доста­ла? – с ходу угадала Вера при­чину плохого настроения под­ружки. - Проходи. Сейчас я те­бе бальзамчику плесну, только ногти высохнут. – Она приня­лась махать пухлыми ручками и дуть на малиновые ноготки. – А у меня сегодня намечается... – Верунчик мечтательно подняла глазки к потолку.

– Очередной скоротечный роман, – ответила за неё Люба.

Глядя на пухлощёкую Веру, всем обликом говорящую о добропорядочности, домашности и прочном брачном союзе, трудно было заподозрить в ней даже намёк на любовные страсти. А похождений тем не менее было множество. Люба «была в кур­се», поскольку любой женщине нужно быть выслушанной.

Вера достала из шкафчика початую бутылочку тёмно-ко­ричневого стекла и две крохот­ные рюмки.

–  Ну, подруга, вздрогнем. А знаешь, Люба, тётушка твоя права. Ребёнка надо завести, – резюмировала соседка.

Любу царапнула эта фраза, ей хотелось сказать, что заво­дят щенков и котят, а не детей, но вслух не высказала.

–  Да от кого родить? На ра­боте одни женщины. Я почти никуда не хожу. Дом, работа. Не подойдёшь ведь к первому встречному: «Здрасьте, я ваша тётя, я хочу от вас ребёнка... Сделайте, пожалуйста!» – пос­леднюю фразу Люба произнес­ла со слезами в голосе.

Вера решительно плеснула по второй и убрала бутылочку.

–  У меня есть для тебя вари­ант, - торжественно продолжи­ла она.– Красивый, здоровый и молодой. Интересный. Не баб­ник, но, если само в руки плы­вёт, не откажется. У нас на ра­боте... Не бойся, –  поспешила она уверить Любу, заметив, как та вздрогнула при этих словах. - Не мой, у меня принципы – на работе ни с кем ни-ни.

–  А вдруг я ему не понрав­люсь? – тихо спросила Люба.

–  Понравишься, понравишь­ся.

На следующий день Вера позвонила Любе прямо на работу. 

– Любаша, это я, – го­лос Верунчика зазвенел, каза­лось, по всему кабинету. – Разго­вор не телефонный, конечно, но... Получилось! Заинтересо­вался. Вечером расскажу! В трубке раздались гудки. Люба застыла у телефона. На­чальница сочувственно погля­дела на Любу.

– Неприятности?

Щёки у Любы пылали, серд­це ухнуло вниз. До конца рабо­чего дня Люба была не в силах сосредоточиться на работе. Ед­ва притронувшись к ужину и обеспокоив этим мать, Люба, выдержав для приличия ещё полчаса, поднялась к Вере. Дверь открыл Веркин муж.

– С приездом, Гена, а мы тебя не ждали, – пролепетала растерянно Люба, поняв, что интимный разговор может не состояться.

– Заходи, заходи, подруга, – раздался из глубины квартиры голос Веры. Улучив минутку, она шепнула Любе: – Всё на ма­зи. Я тебя расхвалила. Супер, говорю, супер. Да у меня и фотка есть. – И уже громким голосом: – Люба, я тебе пока­зывала наши новые фотки с работы? Мы юбилей главбуха отмечали. Гена, ты видел?

– Видел, видел.

«Судя по недовольному то­ну, Гена ждёт не дождётся, ко­гда я уйду, – подумала Люба. –Сынишка у бабушки, Верунчик бегает в голубом пеньюарчике, пахнет жареной курицей. Праздник! А мне нет места на чужом празднике».

Вера раскладывала фото­графии. Среди весёлой пья­ненькой компании алый ного­ток Веры выделил светловоло­сого лысеющего мужчину сред­них лет. Ни привлекательного, ни отталкивающего в его на­ружности Люба не заметила. С таким лицом хорошо быть шпи­оном. Никто не запомнит.

– Фотку возьми, дома разгля­дишь, – сунула Вера в дверях карточку. – Учти, он женатый, на долгий роман не пойдёт. Разок, другой – да тебе и не надо надолго, верно? Главное – забере­менеть. А квартиру я вам свою предоставлю. Генка через неде­лю уезжает...

«Бельё... У меня нет совер­шенно приличного белья. А но­ги? Ноги нужно побрить», – с тру­дом выпроводив маму под пред­логом генеральной уборки, Лю­ба разделась донага и встала перед большим зеркалом в ро­дительской спальне. С гадливо­стью она рассматривала наме­чающийся животик и оплываю­щие, как ей казалось, бёдра, маленькие груди, бледную кожу,  покрывшуюся пупырышками.

–  Уродина, – выдало резюме её внутреннее я.

Ближайший выход­ной Люба отправилась на Центральный рынок – огромную  барахолку, где надеялась купить нечто за приемлемую цену. Она долго бродила мимо торговцев, не решаясь подойти к прилавкам с изумительно красивым и непрактичным бельём. В одном месте её отпугнуло хмурое лицо продавщицы, в другом – яркие ценники, в третьем – толпа покупательниц. Наконец у далёкой палатки, где, кроме белья и продавщицы, никого не было, Люба остановилась.

– Женщина, вы что хотели, бельё? Ну смотрите, смотрите, – лениво предложила торговка.

Люба долго перебирала невесомые кружевные тряпочки, пока не остановилась на чёрных, почти прозрачных трусиках и в пару к ним чёрном бюстгальтере. Продавщица, устав наблюдать за Любой, отвернулась к соседнему прилавку.

– Сколько это стоит? - обратилась Люба к её спине.

– А, вы выбрали наконец. Да не знаю, товар не мой. Вон хозяин идет.

Подошел невысокий мужчина в низко натянутой на глаза чёрной шапочке. В одной руке он держал пластиковый стаканчик с кофе, в другой - сосиску в тесте.

– Чего изволите, сударыня? – голос парня был приятным. – Разрешите, я вам помогу? Вы не раздевайтесь, холодно. Подер­жите стаканчик и булочку.

Ловкие мужские пальцы бы­стро расстегнули Любину курт­ку, продавец приложил бюст­гальтер к Любиной груди и за­стегнул сзади.

–     Это ваш размер. Берёте?

Багровая  от смущения Люба, не поднимая глаз, на­чала рыться в сумочке в поис­ках кошелька.

– Сколько это стоит? – суе­тясь, Люба не могла найти ко­шелька. Украли? Нет, всё время она держала сумку под мышкой, зная ловкость рыночных кар­манников. Пришлось вытрясти на прилавок всю сумку: запис­ную книжку, носовой платок, зеркальце, косметичку. И тут Люба вспомнила, что кошелёк в боковом кармане сумки.

– Не волнуйтесь так, девуш­ка, если дорого – я уступлю, – на­конец услышала Люба.

Она подняла глаза. Моло­дой мужчина в упор рассматри­вал её. Рыжеватые брови и рес­ницы, чуть курчавится бородка, глаза яркие и весёлые. Люба поспешила расплатиться, но продавец задержал её:

– Простите, девушка, как вас зовут?

«Господи, за кого он меня принимает? Если я купила та­кое бельё, то это ровно ничего не значит». Схватив покупку и на ходу запихивая своё добро в сумку, Люба опрометью броси­лась прочь.

НАКОНЕЦ Гена уехал. Вера назначила день «икс». – Я позову твоего и ещё одну пару, посидим, вы­пьем, а потом я пойду тех прово­жать, а вы останетесь, – намети­ла Вера план Любиного романа. Люба перестала есть и спать. На расспросы встревоженной мамы она не знала, что и ответить. Страшный день приближался. «Как я могла додуматься до та­кого, ведь я его совсем не знаю, – мучила она себя сомнениями. – А вдруг он маньяк? А вдруг у нас ничего не получится?» – за­давала она себе вопросы, отве­тов на которые не было.

В назначенный день щёки Любы пылали, лицо осунулось, но похорошело.

Веселье у Веры уже нача­лось. За кухонным столом сиде­ли несколько человек, которых Люба от волнения почти не ви­дела. Её посадили рядом с лы­соватым мужчиной, остро пахну­щим парфюмом. Он изучающе посмотрел на Любу:

– О-ч-чень приятно. Вадик. – И шепотком на ухо: – Вы та са­мая Люба? Верочка мне про вас все уши прожужжала.

– Штрафной Любаше, штраф-ной! – В руках у Верунчика закачался большой хру­стальный фужер, наполненный красным вином. В этот момент надрывно зазвучал звонок те­лефона. Вера выскочила в прихожую и через секунду сто­яла рядом с Любой с тем же самым фужером. – Пей, Любоч­ка, пей до дна, за знакомство. Это тебя твоя мамаша ищет. Я сказала, что тебя здесь нет. Ну выпьем же за любовь!

«За любовь», – подхватили присутствующие. При этих сло­вах фужер выскользнул из Любиных пальцев, щедро залив платье.

– Ну, Любка, ну неряха, иди скорей застирай, а то пятна ос­танутся! – запищала Вера.

Телефон зазвонил снова.

– Вера, – звучал взволно­ванный голос матери, – Любоч­ка не подошла? Пусть идёт скорей домой, к ней пришли. По срочному делу.

– Никуда ты не пойдёшь, не пущу. И что я скажу Вадику? – шипела Вера. Но тут в дверь по­звонили. Люба шагнула к выхо­ду. – Подожди, не открывай... Спроси, кто там?

Но Люба уже распахнула дверь. На пороге стоял, напря­жённо улыбаясь, невысокий ры­жеватый мужчина. В руках у не­го Люба увидела красную розу и свою записную книжку.

– Как хорошо, что я вас на­шёл...

«Как хорошо», – подумала Люба и шагнула через порог.