51 год назад произошла трагедия, унесшая жизнь свыше шестисот человек. Имя ее – линкор «Новороссийск». Нельзя не отнести эту трагедию к Чувашии.  В списке умерших числились уроженцы различных уголков республики. Но не только в  списках умерших числились чувашские ребята. В числе уцелевших земляков, служивших на линкоре «Новороссийск», и наш шумерлинец   Николай Иванович Воронков из города Шумерли.

Много было и воспоминаний о той страшной трагедии, интервью о том, как все произошло, Николай Иванович подробно рассказал в документальном фильме, снятом журналистами канала НТВ.

А на прошедшей неделе Н.И.Воронков встретился с главой города Шумерли  В.М. Садыргой. На этой встрече звучали слова благодарности в адрес Николая Ивановича, пожелания здоровья и благополучия. В.М.Садырга подробно остановился на вопросах военно-патриотического воспитания молодежи в городе и повышения уровня жизни ветеранов войны и тружеников тыла.

Памятную книгу о линкоре «Новороссийск» Н.И. Воронкову вручил председатель Чувашского регионального общероссийского движения поддержки флота Н.А. Васильев.

Вновь вспоминались события того дня, 29 октября 1955 года. Глубокой раной Н.И. Воронкову  легла  на сердце гибель корабля и сослуживцев.

-    В ту ночь мы спали на верхней палубе. Когда прозвучал сигнал тревоги, кинулись на свои боевые посты. Паники не было. Была служ­ба. И мы ее исполняли...

Мой пост был в кормовой электроподстанции. Поступил приказ, и я включил помпу для откачки воды. И в это время ко­рабль опрокинулся. Незакреплен­ные листы посыпались вниз, на меня. От удара я, похоже, поте­рял сознание, но ненадолго. Очнувшись, услышал, что над голо­вою гудят моторы. Они продолжа­ли работать, из них текло машин­ное масло. Сообразил, что их сле­дует отключить, иначе все раз­несет вдребезги. Дотянулся до рубильника и вырубил энергоснаб­жение. Сразу стало тихо и темно, как в могиле. Никого рядом. Жут­ко. Стал кричать. Вскоре послы­шались голоса. Собралось нас семеро. - Стали думать, как быть даль­ше. — Пер­вая мысль — поднырнуть под ко­рабль, проплыть под палубой, вынырнуть и позвать на помощь. Меня это не страшило. Бывало, Суру переплывал без отдыха туда и обратно. Только идея оказалась из области фантазий. Тут вспом­нили о трубе, которая вела к дни­щу корабля. Годы, проведенные на «Новороссийске», не прошли да­ром. Но труба трубой, а в нее еще следовало попасть. Она была прочно задраена. Нужны инстру­менты. На ощупь разыскали зуби­ло и молоток. И в полной темноте начали отворачивать гайки. Мед­ленно, но дело пошло. Полезли наверх к килю линкора. В трубе — воздух, значит жить будем. Вот и конец пути. Разместились кто на чем. В спину неумолимо подпира­ла вода. Не знали, что «Новорос­сийск» довольно быстро погружа­ется в донный ил...

Представьте себе: тьма, груп­па людей и непомерно растянув­шееся время. И вода. Тут Ворон­ков запел популярную матрос­скую песню «Варяг». Он не пред­полагал, что на берегу будут слышны их голоса.

Незадолго до катастрофы был изобретен прибор, позволяющий прослушивать происходящее внутри судна. И здесь, в Севасто­польской бухте, он прошел пер­вое испытание. То, что было внут­ри «Новороссийска», транслиро­валось наверх. Громкость была на­столько велика, что пение услы­шали столпившиеся на берегу севастопольцы.

И тогда стали простукивать днище корабля. Моряки отозва­лись. Через какое-то время над их головами загорелась полоса рас­каленного металла. Днище выре­зали, и через него один за другим стали появляться матросы. Послед­ним был Николай Воронков.