Сотни тысяч незаконно репрессированных, десятки тысяч смертных приговоров и братские могилы узников различных ГУЛАГов по всей стране - вот скорбный итог «сталинских» зачисток.

Безвинно осужденные люди в нечеловеческих условиях строили города, каналы, валили лес, добывали руду и уголь - крепили боевую и экономическую мощь страны, а то, что все это достигалось ценой десятков тысяч погубленных жизней, - с этим тогда никто не считался. Победившие смерть, изувеченные морально и физически узники лагерей долгое время считались «врагами народа». Поэтому им горько и больно вспоминать пережитые муки страдания. Процесс их реабилитации начался в «хрущевскую» эпоху и возобновился во времена перестройки.

Сегодня государственная поддержка жертв политических репрессий в Чувашии осуществляется в соответствии с Законом Чувашской Республики «О социальной поддержке реабилитированных лиц и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий». С 2006 года меры социальной поддержки этим гражданам заменены на ежемесячную денежную выплату с финансированием за счет средств республиканского бюджета: выплата реабилитированным лицам в 2008 г. составляет 1690 руб. в месяц, в 2009 г. составит уже 1775 руб., за ними сохраняется право на бесплатную установку телефона; пострадавшие от политических репрессий получают сегодня 1390 руб. в месяц, в 2009 г. предусматривается 1530 руб.

С каждым годом становится все меньше свидетелей и участников тех событий. В настоящее время в Шумерле проживают 81 реабилитированный и 3 человека, признанных пострадавшими. Несмотря на сходство судеб, жизнь каждого из них - отдельная история. Вот одна из них - в воспоминаниях А. Г. Баранникова:

«Я родился в ГУЛАГе в 1936 году. Мой дедушка считался в Чувашии зажиточным крестьянином, держал мельницу в Хормалах, имел 18 детей. Моя мать - уроженка села Можарки Янтиковского района. Вся семья была репрессирована в 1930 году как кулацкая. Условия переселения были жестокими: везли на подводах, гнали, как скотину, дорогой издевались. Многие не выдерживали и умирали по дороге, мой дед потерял двоих детей. Он перед смертью рассказывал, что пригнали их в необжитые края, где кругом были непроходимые болота. Жили в землянках, выкорчевывали лес. Работать заставляли по 14-16 часов. Надсмотрщики из НКВД следили за каждым шагом, не разрешали даже собирать ягоды, грибы, заготавливать дрова, а кто нарушал - сильно избивали, травили собаками. В 1937 году появился в лагере «черный воронок», который в полночь подъезжал к баракам и забирал мужчин, судьба многих из них неизвестна до сих пор. Так и у деда забрали 6 сыновей. Моя мать в лагере вышла замуж и родила троих детей, живых остались двое. К началу войны организовался лагерный поселок. В 1941-1942 гг. жизнь стала невыносимой - холод, голод. Тяжелая работа легла на плечи женщин. Нужно было давать двойную норму - все для фронта: уголь, приклады и лес. Люди умирали на ходу. По утрам специальная повозка собирала трупы, а их было немало. Мама нам, детям, не дала умереть: берегла, лечила, кормила, чем могла, - настоящая русская женщина, каких у нас в России много, все вынесла. В 1943 г. на фронте погиб наш отец, лагерное начальство решило нас освободить. Мы переехали к дяде в Канаш. В 1953 году я окончил школу и поступил в Саратовское военное училище. Два месяца был курсантом, но потом отчислили, как только узнали, что я репрессированный. Вот тогда я впервые осознал, что ГУЛАГ все еще не отпустил меня. Добрые люди подсказали изменить в паспорте место рождения, я так и сделал. Поступил в ТУ-1 в г. Казани, работал на авиационном заводе, ушел в армию. В 1962 г. поступил в Чувашский сельскохозяйственный институт. После окончания института недоверие со стороны партийных органов стало спадать, но в партию меня не приняли, на работе держали на второстепенных должностях».

Несмотря на страдания и унижения, люди, пережившие лагеря, остались патриотами своей страны, воевали на фронтах, строили города, поднимали разрушенное войной хозяйство. Строя новую Россию, мы должны учитывать уроки прошлого. А уроки состоят не только из громких побед, которые, конечно же, были! Надо помнить о трагедии, которая привела к массовой гибели людей, отголоски которой до сих пор отзываются болью в сердцах пострадавших.