Тебя природа одарила

Горячим сердцем и умом.

Тебя судьба благословила

Владеть и кистью, и пером.

И самой высшею наградой

Тебе – любовь людей вовек.

Горжусь, что ты со мною рядом -

Поэт, художник, человек.

* * *

Я помню, я слышу

                       звучанье концертов.

Ты вышел на сцену,

                               волнуясь слегка.

И голуби, голуби аплодисментов

Взвились в переполненном зале ДК.

А в зале приветные, добрые лица,

И в зале светло от созвездия глаз.

Поклон поречанам!

                   Привет шумерлинцам!

Стихи он слагает о вас и для вас.

Он пишет картины

                            и песней одарит –

Хорошею песней,

                          как трель соловья.

Он с детства влюблён в наши Сурские дали,

И мы для него – как родная семья.

А голос поэта по залу летает,

Как голубь

        в небесном просторе парит.

И зал аплодирует, он понимает,

Кто с ним откровенно

                               сейчас говорит.

* * *

Край ты мой

                     задумчиво печальный.

Заросли сирени под Венцом,

Лебеди-кувшинки на Мочальном,

Реченька Паланка под окном.

Васильки, ромашки

                                    в летнем поле,

Васильково-нежный небосвод.

И такие милые до боли

Девушки-берёзки

                               в Сурской пойме

Водят молчаливо хоровод.

Прим.: с картин художника.

* * *

Люблю людей напористых,

Как ты, мой друг, задористых,

На чувства неизменчивых,

К друзьям не переменчивых,

Не ноющих в отчаянье

Перед бедой нечаянной,

С достоинством и гордостью,

На «ты» живущих с совестью.

* * *

Равнодушных ненавижу!

Много их в моей Отчизне.

Равнодушие, как грыжа

На здоровом теле жизни.

Вот оно, блестя очками,

В кабинеты заползает.

Безучастными глазами

Нас встречает, провожает.

Равнодушного не гложет

Совесть чистая, святая.

«Бьют девчонку? Ну и что же, -

Не моя беда, чужая».

Мчатся по свету ракеты,

Мир взволнован,

                             мир встревожен.

Равнодушный и на это

Ухмыльнётся: «Ну и что же...»

Равнодушных ненавижу

До конца, до самой тризны!

Равнодушие, как грыжа

На здоровом теле жизни.

* * *

А мы седеем, мы стареем,

Но всё спешим, как поезда.

Чем ближе финиш, тем быстрее

Летят, проносятся года.

Уже десятки тысяч суток

Хронометр жизни отсчитал.

Уже буксуешь, если круто:

Не тот запал, не тот накал,

И кто-то молодо и дерзко:

«А ну, старик, посторонись!».

И отшатнешься, как от всплеска

Крутого вала о гранит.

Долой лекарства и больницы!

И сердце молотом в груди,

И вся усталость позади,

И порох есть в пороховнице! 

 

Первоисточник: "Вперед" (Шумерлинская общественно-политическая газета)