В мае завод остановлен на капитальный ремонт. В этом месяце химики должны проверить состояние коммуникаций и емкостей, тщательно отремонтировать все оборудование, чтобы безаварийно работать следующий год.

…Миновав добрый десяток лестниц и площадок с разобранным оборудованием, мы спускаемся в полуподвальное помещение экстрактового производства. Здесь и удается разыскать Ивана Григорьевича Дунюшкина. Согнувшись, он ремонтировал ленту транспортера. Озаряемый частыми вспышками электросварки, он распрямляется, и мы видим мужчину среднего роста, лет пятидесяти пяти. Его лицо выразило полное недоумение.

Мы проходим в какую-то комнатушку, заваленную электроприборами. Здесь тихо. За окном моросит дождь. Иван Григорьевич кивает головой:

– Хорошо дождик вчера ударил. – И тут же добавляет: – Как раз вовремя. После сева…

Говорим о севе, о прошлогоднем урожае, о цветущих садах. И только после о его работе.

– Работка у меня такая, что… – мягко улыбается Дунюшкин. – Жаль, завод сейчас на ремонте, а то бы сами могли посмотреть. Температура воздуха доходит до шестидесяти градусов. Но ничего, привык…

Старейший выгрузчик химзавода подробно объясняет процесс обработки дуба, получения экстракта, рассказывает про свои обязанности. Выгружать приходится по пятнадцать диффузоров в смену. А в каждом по тринадцать-четырнадцать кубометров отдубины. Что ни смена, то восемь-девять тонн экстракта.

Очищаются диффузоры, на первый взгляд, просто. Открывается нижний люк, и выгрузчик двурогими вилами на четырехметровом шесте начинает шуровать в утробе диффузора. Некоторые не сразу поддаются. Сырье после выпарки спрессовывается. Выбивать такие диффузоры тяжело. Тут и сила нужна, и умение.

– Сейчас гораздо легче стало работать, – посасывает мундштук Дунюшкин. – А вот когда деревянные диффузоры были – доставалось. Их емкость была больше, потом они протекали, из щелей пробивался пар. Работать приходилось вроде бы в жарко натопленной бане…

У каждого человека есть как бы «особое зеркало». Это его трудовая книжка. В ней отражается вся трудовая деятельность каждого из нас. «Зеркалу» Ивана Григорьевича можно позавидовать: у него двадцать восемь лет стажа, выработанного на одном предприятии. Слово «уволен» откуда-то в книжке отсутствует. Есть одно «принят» и три «переведен». А конец книжки и вкладыш испещрены благодарностями и отметками о денежных премиях.

Там же записано, что владелец награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», Почетной грамотой Президиума Верховного Совета ЧАССР. В этом году прибавилась еще одна запись: выгрузчик Иван Дунюшкин занесен в Книгу Почета завода.

Дождь окончился. Иван Григорьевич выводит нас из цеха. Вокруг непривычная тишина. Не грохочет древесно-сырьевой цех, умолкла в трубах обычно шумящая от своей скорости дубовая щепа. Завод на ремонте.

– К первому июня закончим, – говорит собеседник, поглядывая на высокие башни древесно-сырьевого цеха. И неожиданно спрашивает: – А знаете, сколько загружено в них сырья? – И тут же, сам себе отвечает: – На двое суток! А раньше рубилка у нас плохая была…

Дунюшкин принимается рассказывать об изменениях, произошедших на предприятии. Говорит он уверено, со знанием дела. Вполне понятно, за три десятилетия работы он изу-чил завод. Ведь на его глазах он рос. По негромкому, спокойному голосу и дружеским улыбкам чувствуется, что наш собеседник мягок и добр душой…

Покидая химзавод, мы обратились к первому попавшемуся рабочему с вопросом о Иване Григорьевиче.

– Дунюшкин? Это один из больших тружеников, – услышали мы в ответ.

“Вперед”, 1968 г.