Л. Кочеткова

Карточки

Как только началась война, в магазинах все смели подчистую и вся купля-продажа переместилась на базар (так в Алатыре всегда называли рынок). В январе 1942-го родилась сестренка и нас в семье стало пятеро – на одном отцовском жалованье преподавателя техникума. Поэтому весной идём в поле искать прошлогоднюю  мерзлую картошку, из крахмала которой мама варит на воде, разбавленной молоком, синеватый кисель. Суп с крапивой или свекольными листьями. Желтовато-коричневый жмых для скота – лакомство для нас, детей. Мама всё лето ходит по дому и двору босиком (не помню, какую обувь она берегла), отчего пятки маминых ног постоянно в глубоких тёмных трещинах. Плачет полуголодная сестрёнка. Все заботы о пропитании легли на плечи мамы.

И вот поддержка – карточки. Сначала на хлеб, потом – на другие продукты. Конечно, по норме, конечно, на иждивенцев меньше, чем на рабочих. Это справедливо, это посильная помощь страны.

В тот день – злополучный и счастливый – мама, взяв хлебные карточки на всю семью, пошла сначала на базар, потому что там продукты, привозимые из деревень на продажу, исчезали быстрее, чем в магазине. Вот тут-то и случилось страшное: у мамы украли карточки. Ужас сковал ноги, сердце чуть не остановилось. Но ясный ум и природная жизнестойкость заставили действовать в следующую же минуту.

Вспомнила: когда стояла в очереди, рядом тёрся какой-то парень, потом исчез. Искать! Ноги понесли на толкучку, где продавали и  меняли вещи, продукты. Мама искала глазами того «тёршегося» рядом парня – и увидела, узнала. Теперь не упустить! Но одной, пожалуй, не справиться. И мама следует за ним, выбирая удобный момент в его передвижении среди торгующих. И тут ей повезло: рядом прохаживается милиционер. Мама подбегает к парню, хватает крепко за рукав и кричит: «Вор! Вор! Помогите!» Милиционер среагировал быстро. Услышав об украденных карточках, обыскивает парня. Никаких карточек у него нет, нигде – ни в одном кармане, ни под рубашкой. Сейчас отпустит парня. Отчаяние заставило быстрее работать мозг мамы. Догадка пришла на помощь: брючные манжеты! Пока ещё вор в руках милиционера, она наклоняется и отгибает манжету. Вот они, карточки!

Эту историю мама даже рассказать дома никому не смогла. Нам, уже повзрослевшим дочерям, поведала мама свой маленький военный детектив.

«Старуха»

В августе он опять собрался на встречу с одноклассниками, надел лучший свой костюм и свежую рубашку.

- Опять к своим старухам собрался, - сказала жена. При этом никакой злости в её интонации не было. Просто она так их представляла, его одноклассниц, среди которых, наверно, была и его школьная любовь.

И вот теперь, мёртвый, он лежал в гробу в том самом выходном костюме. Приехали одноклассники. Их встретили в прихожей сын и дочь. Жена через дверной проём из большой комнаты, где стоял гроб, увидела приехавших мужчин и женщину и ушла в спальню. Долго не выходила.

Женщина совсем не походила на представляемую ею старуху и на неё саму, маленькую, худющую, с серым, невыразительным лицом и в таком же мрачно-сером платье и стоптанных, поношенных сапогах. И зачем только их надела!

Женщина встала у изголовья покойного, сжала, стиснула пальцы рук и долго, безмолвно смотрела на его лицо. О чём она думала, бог весть! Словно застыла – без слов, без движения.

А жена удовлетворенно вспомнила слова мужа: «Рая, а ведь мы с тобой за всю жизнь ни разу не  поругались!» - и вышла из спальни. Молча убрала  устроившуюся под гробом на полу кошку. И больше не переживала за свою непохожесть на эту  приехавшую старуху.

«моечка»

Вечером он накричал на неё, как обычно. В этот раз поводом вообще была ерунда.

- Где эта, круглая такая? Ну которой посуду моем! Выбросила, конечно! Ты всё выбрасываешь! Я бы в сад её взял… Что я руками всё обтираю там!

- Может, тебе вот эту тряпочку надо?

- Не надо мне эту! Та была круглая, ты её в магазине купила!

- Да не покупала я! Свяжу другую.

На другой день на столике возле раковины лежала новая круглая вязаная «моечка» - просто загляденье. Он взял её в руки, подержал, полюбовался, прежде чем вымыть под краном кастрюльку. «Как это она умеет? Чего я орал вчера, из-за чего?»

Что-то шевельнулось в нём, как будто сердце повернул кто-то – он физически почувствовал. Тут же вслед привычно подумал: «Ну не извиняться же мне перед ней! Переживёт!»