Трудно представить человека, который бы не был бы связан со спортом: кто-то увлекается бегом, кто-то ходит на лыжах или коньках, катается на велосипеде, плавает, играет в футбол или хоккей. Но даже если вы не посещаете стадион, наверняка являетесь спортивным болельщиком или увлекаетесь спортивной литературой.

Для любителей литературы о спорте и физкультуре в центральной библиотеке им. Г. Айги города Шумерля представлена книжная выставка «Спорту - ДА». Читателей старшего поколения привлекли книги о звездах спорта, а младшему поколению оказалось интересно все: и рассказы о спортсменах, и «азбука» спорта.

«Изюминкой» выставки стала книга нашего земляка Марка Фурмана «Очарование футбола», вышедшая в 2018 году в г. Владимире. Марк Айзикович Фурман родился 9 июня 1936 года в г. Кишиневе. Окончил Горьковский медицинский институт (1964). В 1964 - 69 гг. работал в г. Шумерля районным судебно-медицинским экспертом, врачом на станции скорой медицинской помощи. С 1968 года живет во Владимире. Судебно-медицинский эксперт областного бюро судебно-медицинской экспертизы. Кандидат медицинский наук (1973), заслуженный врач России (1997). 

Книга «Очарование футбола» рассказывает о роли футбола в жизни известных деятелей культуры и искусства.Издание состоит из нескольких глав. В разделе «Писатели и поэты о футболе» собраны стихотворения и отрывки из произведений русских советских классиков, в которых ярко отражено отношение авторов к этой завораживающей игре. «Пас с Парнаса: музыка, театр, футбол» повествует о выдающихся личностях нашего искусства: Дмитрии Шостаковиче, Матвее Блантере, Владимире Высоцком, Кирилле Лаврове, Михаиле Боярском, Родионе Щедрине и Майе Плисецкой, и месте футбола в их «наполненной творчеством жизни». Одно из стихотворений Е. Евтушенко опубликованных в книге:

Дворовый футбол

Футбол дворовый, не ковровый,

со штангами из ржавых труб,

мне корешами был дарован

и не был жлобским, не был груб.

Футбол был выше пионерства —

сорвиголовством хоть куда.

В нём не было легионерства,

а легион мальчишек — да!

Чья музыка в задорных зовах

заманивала всё звончей?

Да это музыка кирзовых,

в заплатках, в трещинах, мячей!

Вся пацанва тогда болела

за Бабича и за Борэля,

за Хомича и за Бобра.

Мы, чтоб добыть себе билеты,

всю ночь стояли до утра.

Плющиха, Разгуляй, Бутырка —

какая там была притирка!

Ребро к ребру, плечо к плечу,

но слаще всё-таки протырка —

во мне всё это не притихло —

туда протыриться хочу!

И под удар, симфоний стоящ,

был вдохновенен до седин,

отбив ладони, Шостакович —

болельщик наш номер один.

Люблю футбольную дворовость!

О, сколько в этом есть красы,

когда стрельцовость и бобровость

мне снятся в форвардах Руси.

Порой расстроишься, однако

надежда снова проблеснёт.

Давно ли матч-шедевр в Монако

нас вновь объединил в народ?

А за бобровской той породой

по кромке шёл и мой глагол,

и в несвободе был свободой

дворовых гениев футбол.